Видя, что они направляются к их домику, Ди Чикко и Капуто плюхнулись в кресла, изумляясь и недоумевая, как Блейку удалось их провести.
— Какое твое собачье дело? Ну, что вы там накумекали? Рэкет? Мелкими порциями или разовый куш? Вас сколько — три, шесть, двадцать? Во что вкладываете?
Агент ФБР вышел с облегчением, но самое трудное оставалось впереди: увести в сторону все следы расследования саботажа завода «Сортекс». Для этого ему надо было иметь свободные руки.
— Перед соседями можешь прикидываться, кем хочешь, а меня с детьми избавь, пожалуйста.
Стоя один на перроне с набитым рюкзаком, Уоррен ждал скорого на Париж. Самое трудное сделано. Отныне он в действии, и его поезд будет мчаться вперед, пока он не вернет себе место наследника.
Но, в конце концов, все равно: один остается стоять, а другой — нет, так уж заведено. Может, одному больше есть что терять? Это единственное объяснение, которое я нашел. Гектор посмотрел на меня сквозь два ручья крови, которые заливали ему глаза. С изумлением. У него в послужном списке были бойцы и среднего веса, и тяжелого, и он не понимал, как этот Манцони все еще держался на ногах. Это превосходило все, что он был в состоянии переварить. Он сел на пол, получив стулом со всего размаху. И впал в бессознательное состояние, которое, казалось, будет длиться вечно.