– Женя, расскажи, а как ты стал ревизором? Специально на такую работу пошел или случайно занесло?
– Я при монастыре Кирилловском начетником над тонями больше месяца провел, – объяснил боярский сын. – Многому научился. Куда проще мне сие показалось, нежели с крестьянскими наделами разбираться.
Получается, княжну Мирославу он более не любит?
– Да уж, постарался душегуб поганый, – поморщился молодой воин, которому каждое движение причиняло сильную боль.
– Слушай, – заерзала в кресле девушка, – а как ты догадался, что под машиной бомба?
Зима уже выказывала свои права на остывающую Русь. По ночам тихие бухты и медленные протоки прихватывались льдом, сверкающие сосульки весь день висели на влажных ветвях склоненных к самой воде деревьев и валежника, над поверхностью реки постоянно стелился белый парок, и точно такой же вырывался изо рта путников. Ушкуй мчался вдоль тоней и причалов с вытащенными на берег лодками наперегонки с морозом и буквально в последние дни осени смог-таки его одолеть: вечером дня святой Параскевы, ломая носом припай, корабль подвалил к причалу возле Горицкого монастыря.