Воевода подъехал мерным шагом в сопровождении свиты из пяти богато одетых бояр. Он был в крупнокольчатой байдане, поверх которой на плечах лежала соболья шуба. Длинная седая борода колыхалась на ветру. Высокий лоб, впалые щеки, синие круги под глазами, но – твердый уверенный взгляд.
Басарга не обольщался – подобранный котелок вовсе не сделал его могучим и ловким воином, в обычной схватке боярин Немеровский быстро зарубил бы его хоть с котелком, хоть без. Однако рана куда-то в нижнюю часть тела лишила умелого бойца былой прыти, движения его стали замедленными и усталыми, шаги он делал с трудом, явно превозмогая сильную боль.
Причем странность была двойной: вроде как до революции христианские обители холили и лелеяли, а не запрещали и не сносили.
Девушка, закусив губу, послушно задумалась. В салоне повисла тишина. Евгений, минут двадцать попетляв по кварталам и дворам, убедился, что ни одна из машин в зеркале заднего вида дважды не появилась. Немного приободрившись, он набрал на навигаторе запрос на ярославские интернет-кафе, выбрал одно и стал выбираться из города, доверившись маленькому электронному мозгу.
Виктория Яковлевна была дружелюбна, но памятлива, и фраза о том, что один из сотрудников мается бездельем, явно не прошла мимо внимания начальницы. Следующим утром Женя получил в руки толстенную папку бумаг и отправился в Федеральное бюро статистики сверять среднеотпускные цены оптовых баз Северного Кавказа и Краснодара на пищевые продукты с договорными на поставки для Пятьдесят восьмой армии.
– Так это ты сестру мою хотел обесчестить?! – Один из них распахнул шубу, в воздухе мелькнула дубинка.