– Басарга! Басарга, боярин Леонтьев! Побратим! Дружище!!! – Уж совсем нежданно оказался гонец в объятиях совершенно незнакомых парней. – Ну наконец-то! Живой?! Свиделись!
Требование на дополнительные материалы к делу Леонтьев составил с ходу, намереваясь передать начальнице вместе с отчетом по транспортной развязке, – но любопытство настолько жгло душу, что Женя не утерпел, побежал в кабинет Дементьевой сразу, едва только бумажка выскользнула из принтера.
Трое побратимов – трое храбрых воинов. У каждого по одному-два холопа. С такой силой можно против любых татей отбиться, пусть только сунутся. Ночью разбойники неведомые уже попробовали, даже врасплох застали. И что? Ныне в леднике у Разбойного приказа остывают.
– А ведь точно, завещание! – встрепенулся Евгений. – Вокруг них всегда скандалы, уголовщина и жульничество! Может, программа слежения на это слово сработала? Хотя нет, вряд ли. Они ведь разговоры пишут и после сигнала тревоги прослушивают. Чертов анонимус не просто по сигналу системы отзвонился, – он точно знал, о чем именно мы говорили, и наша с Полиной беседа его реально встревожила… Вот только чем? Ч-черт!
– Ты, вижу, Софон, все расценки знаешь? – прищурился на друга Тимофей.
– Может быть, святой отец, – не стал спорить Басарга. – Но моя совесть противится измене. Я не смогу жить, зная, что не исполнил данного перед образом Николая-чудотворца обещания выполнять любые приказы князя Михайлы Воротынского, не жалея ни сил, ни живота своего.