– Государь отсылает меня, – еле слышно прошептал Басарга. – Надолго.
– Куда драпаешь, заяц ушастый?! – схватил его за горловину юшмана молодой витязь. – Там люди русские в рабстве гниют, там единоверцы твои кровь проливают! Там твое место, трус безродный!
– Конечно, Женечка! Ты там выздоравливай, ладно? Я потом еще позвоню.
– И что там? – в нетерпении переспросил Евгений.
Епископ прошел к кормовой каюте, резко распахнул дверь. Уже знакомый Басарге ларец находился там на специально сколоченном возвышении, укрытом толстым бархатным покрывалом. Монах перекрестился, вошел внутрь. Боярский сын, предоставленный самому себе, огляделся, прошелся по судну.
Его холоп, не в пример хозяину плечистый и высокий, послушно захлопнул створки, накинул на крюки засов.