Князь Воротынский, спрятав парчовую посылку на груди, поднялся в стремя, сорвался в галоп, уводя отряд по улице.
Один из бояр Прилепиных вдруг вскрикнул и опрокинулся на спину. Из его глазницы торчала, мерно подрагивая, стрела с серым совиным оперением.
– Не знаю, – даже заколебался от неожиданного и столь соблазнительного предложения Басарга. – Меня боярином отец воспитывал. Саблей рубиться, из лука стрелять.
Сверху стали скатываться другие бояре – и Басарга, пока не задавили, попятился, выбрался из ямы на вязанки, заполняющие ров, перелез дальше. Щит все еще оставался в его руке – но сабля потерялась где-то там, вырванная из пальцев при кувыркании.
– Вот черт! – облегченно выдохнул аудитор, роняя стул обратно на пол. – Ни хрена себе, посетители заглядывают!
– И то верно, – сонно потянулся Тимофей. – С холопами боярину Леонтьеву надо подсобить. Так что, Платон-Тришка, какую плату попросишь, дабы мечту осуществить? Подпись под грамоткой одной поставишь – и боярская жизнь твоя.