Из тягучего сна ее вырвали приглушенные звуки, пробивающиеся сквозь пелену забытья. Аная даже не поняла сперва, где находится. Но когда она открыла глаза, память напомнила о страшном изнурительном плене, о чудесном спасении и о безвыходной действительности.
Он старался рассказывать обо всем сухо и без лишних героических подробностей. О волках, о том, как голодал, как шил себе одежду, о тарках, что пленили женщин, о Ледяной у-дур, которая сожрала бы его, если бы не Аная, и всех остальных. Странно, но на душе немного полегчало. Особенно когда рассказал об отце и матери, о друзьях, оставшихся на Земле. Взрослые мужики слушали, и в их глазах читалось одобрение и понимание, а Ваянар только многозначительно кивал, одобряя его немногословность в этом отрезке рассказа — мол, мы потом с тобой поговорим.
— Я направляюсь в Хирмальм с важным разговором к ярлу Икеру Седовласу… То, что здесь появился Безликий, есть отчасти и моя вина, и я ее осознаю, но не более. Все остальное я скажу уже лично ярлу. Тебя устроит такое объяснение, десятник?
Ступив на землю, принц перекинул из-за спины щит, обнажил меч и на миг замер. Малая тропа, как называл ее Унай, уходила к темному валуну, прикрывающему вход в скальный проход. Дальше тропа уходила вдоль стены селища в сторону верхней тропы, в сторону Смотряка. На ней ясно виднелись следы от колес повозки. Унай рассказывал, что из его селища часто ездили на ярмарку в Ульм или Хирмальм.
Поэтому мальчиков с полной уверенностью можно было назвать и достаточно знающими, и довольно опытными. У каждой эпохи свои игрушки. Здесь, на Дорне, это военное искусство, оружие, рыбалка, охота. В том мире, из которого прибыл Саша почти месяц назад, иные увлечения и забавы…
Унай от неожиданности даже закашлялся. Он приподнялся немного над краем стены и стал испуганно оглядываться по сторонам.