Она была прекрасна! Ее дикая и первобытная красота завораживала взгляд. Гибкое тело, серебристо-белая шерсть с еле видимыми седыми пятнами на плечах и глаза… Ее глаза горели лиловым пламенем Первосилы!
На поляну тихо, почти не касаясь снега, выплыла темная фигура с наброшенным на голову капюшоном. Если бы не потоки необъяснимой силы, гролл принял бы странное существо за двуногого. Ужасная всепроникающая мощь растекалась по поляне. Едва не запищав от страха, Ксур сжался в комок, закрыл тонкими лапками голову и затих в кустах. Что-то очень древнее разбередило сердце испуганного гролла, какие-то отдаленные воспоминания.
— Смотрите! — крикнула глазастая Верея, указывая своим пальчиком вперед.
Дети дружинников, выросшие в семьях, где почти все мужчины ходили с оружием и, что самое главное, умели им пользоваться, словно губки впитывали знания об оружии. У каждого из них с раннего детства имелся нож, а то и два. Они много раз ломали свое первое оружие и, естественно, много раз пытались его починить, с каждым днем начиная понимать все больше и больше в качестве металла и в искусстве мастера, изготовившего клинок.
— Мартин! Взгляни на того мальчика. Мне кажется, он нас понимает! Подзови-ка его!
У него получилось сесть. Щит, висевший сзади, безжалостно отдавил всю спину. Кажущаяся когда-то невесомой броня сковала и так уже неповоротливое тело. Но Саша не торопился снимать ее: во-первых, кто знает, в какой местности он оказался, где гарантии, что на него никто не нападет? А во-вторых, сняв броню, он рисковал, оставшись в одном поддоспешнике, уже окончательно околеть на безжалостном холоде. Саша с удовольствием снял щит со спины. Поставив его на ребро в сугроб, юноша, опираясь всем телом, сделал усилие, чтобы подняться. Хотя тяжесть доспехов тянула вниз, ему все же удалось встать на ноги. Неизвестно, от чего больше пробегали волны дрожи по телу — от перенапряжения или от дикого холода.