Прежде чем Иван успел что-либо сообразить, его сосед через проход уже взметнул вверх руку.
– Согласен, к нашим проблемам это прямого отношения не имеет, – произнес Глеб. – Итак, что будем делать?
– Только потому, что у нее сейчас нет другого выхода!
– Лучше наша московская зашоренность, чем твой провинциальный идиотизм, – хмыкнул Голицын. – Здесь, где пробка, мы, конечно, перейдем. А там что делать? – Иван махнул рукой в сторону свободной внешней стороны кольца. – Сразу все трое подвиг Анны Карениной повторим.
– Похоже, это уже понемногу входит у меня в привычку, – почти без кокетства заметила Лера.
Поборов дрожь в руке, Голицын положил большой палец на трекбол и едва заметно шевельнул шарик. Катер послушно принялся заворачивать влево и чуть вниз. Вниз?! Вниз нам не надо! Иван поспешно подал шарик обратно, но второпях не рассчитал усилие, и машина устремилась в небеса. Но это уже было неважно. Теперь Голицын не сомневался, что справится с катером. Наверное, это и было то самое «чувство» машины, о котором говорил нард Орн.