– И не только он! Еще и Доол со Швуром, – так же тихо ответил Соколов. – Пользуются, видать, случаем смотаться на побывку. Ну, ладно, давай прощаться!
Иван нахмурился. Может, этот катер вообще не способен разворачиваться? Может быть, для того, чтобы вернуться, он должен двигаться задом? На крайний случай, можно будет попробовать и так, но пока что-то удерживало молодого пилота от этого хитрого маневра. Больно уж неестественно он бы выглядел. Вряд ли нард Орн имел в виду именно это, когда говорил, что ему следует почувствовать машину…
– С твоим папой? – опешил Иван от столь неожиданного поворота. – Это еще зачем?
– Два – один в пользу крикета! – объявила Маклеуд. – Да, это уже что-то. Сама не ожидала, – призналась она. – Итак, – девушка обернулась к русским, – если мы не хотим в итоге играть в бейсбол или – пуще того – в американский футбол, советую присоединиться к нашему юго-восточному блоку!
– Порядок! – раздалось снизу после небольшой паузы. – Только вот на кирпич ногой попал, – Соколов отбросил в сторону что-то тяжелое. – Все, я его убрал, прыгайте.
Новый семестр естественным образом принес обнуление баллов, как в личном, так и в командном зачете. Снялось, наконец, и пилотажное проклятие, наложенное нардом Орном на Ивана с Глебом (а кроме них, как случайно выяснили друзья, еще и на Збигнева Мазовецки, отказавшегося запустить виртуальную боевую ракету в Вавельский кафедральный собор Кракова). Впрочем, надо признать, что Голицыну все это не слишком-то и помогло. Если Глеб и Пашка Хохлов с первого же ужина семестра вновь прочно оккупировали места за привилегированным столом, лучшим достижением Ивана по-прежнему была лишь девятая строчка в итоговой таблице.