Пару раз мигнул указатель поворота, и, перевалив через «лежачего полицейского, внедорожник въехал на огороженную территорию, над которой крупными буквами значилось «Центральный рынок «Заречье».
– Поговори у меня тут! – прикрикнул полицейский, слегка замахиваясь автоматом, правда, похоже, не всерьез. – Делай, что тебе говорят – целее зубы будут. Да и почки здоровее!
– Ты уж там давай, оторвись за меня по полной, – не без труда заставил себя улыбнуться Иван. – И смотри, к Джулии Куин особо не приставай, – он кивнул в сторону стоящей в плотном окружении соотечественников сияющей, как начищенный пятак, американки. – А то потом наши афромазые друзья тебя на кусочки разорвут!
– Да плевать на этого вашего Кавгадыя-мавдыгая! – рявкнул Гайдуков. – Я вот, например, и не слышал о таком – так что мне теперь с его упреков? И имен тверских князей не помню – будь они там хоть трижды святые – и помнить не хочу! Знаете почему, Соколов? Потому что, несмотря на всю свою святость, они проиграли! А «интриган» и «злодей» – в кавычках – Юрий Московский победил и передал потомкам свою державу – мою державу, которой я служу! Вот его я знаю и за него стою! И вас заставлю – хотите вы того или нет!
– Это Крым, – кивнул Глеб, но по его тону было неясно, подтверждает он слова Голицына или же наоборот, опровергает.
– Играем пятую, – бросила Маклеуд, подхватывая мяч.