Они вошли в жерло туннеля, и Глеб включил фонарик.
Опасения Леры не оправдались: возвратившись примерно через час, Глеб уронил на песок что-то глянцево-гламурное – не то «Космополитен», не то «Вог». Себе он оставил «Коммерсант», Ивану достались «Ведомости». Листать их Голицыну, вообще-то, было лень, но в последние дни это уже превратилось у них во что-то вроде обязательного утреннего ритуала, поэтому, неохотно сев, Иван зашелестел газетой.
– Всегда пожалуйста! У меня они уже вот где, – он полоснул ладонью себе по горлу. – Да, смерть! – последние слова прозвучали как какой-то известный только посвященным, но не вполне понятный Ивану лозунг. Сжатый кулак Руслана взметнулся вверх.
– Пристегиваться надо! – пробормотал Голицын, одновременно защелкивая собственный ремень безопасности.
Друзья оглянулись: не доходя до них трех-четырех шагов, полукругом стояли шестеро – трое американцев, включая обоих негров, двое европейцев, и один, кажется, австралиец. Еще один австралиец, свесившись с бортика, протягивал руку невольному латышскому пловцу.