– Так вот почему пиндосы были против привлечения к проекту арабов, – вторил ему Хохлов. – Они знали!
– «Эсмеральды»! – ахнул Голицын. – Не менее десятка!
Нард Орн обвел взглядом всех собравшихся, словно раздумывал, не стоит ли добавить еще что-нибудь, и, видно, не сочтя нужным, опустился в кресло. Какое-то время в гостиной было тихо.
– Да, – кивнула девушка. – Смотровая площадка. Раньше – первое время – я часто приходила сюда: хоть какое-то окно наружу, хоть кусочек голубого неба. А потом перестала. Мрачное место. Чем-то похоже на мертвые сухие равнины Центральной Австралии – только еще мрачнее. Я заметила, теперь сюда вообще никто не ходит.
К прилавку раздачи Иван брел, словно во сне. Второй раз за вечер Краулиньш вместо Эммы – это было уже как-то слишком.
– Да, од-сун? – не сумев должным образом скрыть своего недовольства, выговорил курсант.