Наступила такая тишина, что я почувствовал себя заклинателем змей.
- Кокатрайс, - сообщила Гермиона. - В хогвартском зверинце, это он окаменяет взглядом. Его кто-то выпускал тогда, и в его клетке наверняка остались следы этого преступления. Вы наложите на кокатрайса заклинание и будете удерживать его, пока мы обыскиваем его клетку.
Воодушевлённые примером Малфоя-старшего, Драко, Грег и Винс тоже захотели узнать, как ощущается легилименция. Я занялся ими, а лорд Малфой откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза и явно что-то обдумывая. По его губам бродила довольная усмешка.
Нотт был хорош. В считанные секунды он разнёс молниями проклятых гилдероев. Я восстановил их, и они были уничтожены по новой. Мы повторили веселуху несколько раз, и Тед, улыбаясь, поднял руки вверх в знак того, что ему достаточно.
Кокатрайс со скоростью пушечного ядра выскочил из клетки. На его чешуйчатой голове красовалась клумба маргариток. Пребольно клюнув оторопевшего профессора, отчего тот взвыл не своим голосом, животное вспомнило о своём фирменном умении и глянуло на обидчика в упор. Чёрные провалы змеиных глаз на мгновение блеснули зелёным, Локхарт статуей свалился на пол, а кокатрайс оценивающе уставился в три беззащитные, подставленные ему спины, выбирая, с какой начать. Но я был начеку и одним усилием невербального Секо Вайпери перерезал длинную чешуйчатую шею птицеящера. Голова с обрубком шеи упала на Гилдероя, а за ней туда же обрушилось и тело. Ноги кокатрайса сделали несколько скребущих движений по полу, и наступила тишина.
- Значит, соглашайся на ту, какая есть. Или ищи не такую неправильную, если эта совсем неправильная.