Жизнь стала пресной и предсказуемой. Большое хозяйство иногда чуточку сбоило, но, как правило, это были сущие мелочи. То пришлось спалить в печах завонявшие запасы вяленой рыбы — не съели их, не успели. То пропали горшки с мармеладом. Пропали не потому, что их кто-то слямзил, а всё покрылось плесенью — пришлось пропустить эту посуду через обжиговую печь, чтобы органика выгорела. Но сами горшки отчистить не удалось, как ни отмачивали их. Теперь служат для доставки воды от речки к керамическому навесу.
Граппа, тем временем, заготовила много жердей. Из них верёвками связали каркас, который оплели ветками, выбирая те, что прямее и не чересчур развилистые. Эта постройка и накрыла колодец, куда медленно насочилась вода из ручья, постепенно заполнив глиняный резервуар. Много трудов отняла дверь и крышка колодца — вроде и небольшие предметы, но уж больно много с ними возни, потому что плести нужно не абы как, а плотно и аккуратно, прилаживая каждый прутик. Так до вечера и провозились, хотя, кажется, дел тут было не так уж много.
Почему животное атаковало жилище? Один из щенков укусил его за ногу, демонстрируя всем свою невыносимую отвагу. Мать бросилась защищать неразумное чадо, в дело вмешалась свора, которой пришлось, понеся потери, отступать под защиту стен через давно прорытый подкоп. Важно то, что быка псы раздразнили не на шутку. Дело усугубили стрелы, выпущенные Граппой через решётчатые стены — они выполнили роль бандерилий. Стены, сплетённые из ветвей, дрожали под мощными ударами, выбирая, в какую сторону упасть, как вдруг, откуда ни возьмись, появился Гыр, исполнивший обязанности пикадора. Тут бы ему и конец… или убежал бы — теперь уже не скажешь — но в этот момент на арене появился матадор и показал всем, кто тут самый-самый.
В обратный путь выступили, как только ночи опять сделались светлыми от заметно выросшей луны. На тележках лежали кули с зерном, подросшие, но неокрепшие, недавно родившиеся щенки, сидели младший сынок Чачи и заметно округлившаяся Рака. Тэкила попыталась ворчать — чего это она станет везти кого-то, имеющего ноги… вот ведь оппортунистка какая завелась!
Чтобы обеспечить изгиб древесины по малому радиусу, Петя срезал внутреннюю сторону ствола, оставляя невредимой наружную поверхность «хомута» вместе с корой и лубом. Потом обворачивал длинный срез внутренней стороной вокруг заготовки топора до тех пор, пока свободные концы не сомкнулись друг с другом — тут их и следовало плотно обмотать, затянув крепление. Так вот — лопались палки одна за другой, пока Граппа не указана нужную породу…