Пока взгляд обегал окрестности, а голова размышляла, руки трепали травинки из подстилки, оценивая наощупь их свойства. В большинстве своём ломкие после просушки, они не казались подходящим материалом для витья или плетения. Видимо, работать с ними имеет смысл, пока они не потеряли соков, то есть сразу после того, как сорвёшь. Ну а пока стоит улучшить условия проживания — сделать подстилку потолще. То есть нарвать травы и разложить её на просушку. А там и за стенку приниматься.
Пока не начало припекать как следует, Петя занимался плетением из травинок, собранных вчера. Тех, что использовались в подстилке. Подумалось вдруг, что может выйти какая-никакая корзинка но, похоже, не знал он какого-то важного секрета — всё у него рассыпалось, а косицы выходили совсем жесткими и шершавыми, ломающимися при попытке их согнуть круче, чем они были согласны. Тем не менее — это была единственная конструкция, способная держаться. Вот из неё он и сделал кольцо, категорически протестующее против соединения концов — не держалось в этом месте соединение.
Вот так повседневно и невыразительно произошло великое, можно сказать, эпохальное открытие, сместившее акценты в поступи технического прогресса — латунные втулки на окончаниях осей и в ступицах колёс мгновенно сделали тележки очень удобными и лёгкими на ходу, потому что Великий Вождь приказал сплавить медь со свинцом и цинком. Свинец ушел к дну слитка, который из-за этого оказался неоднородным, а с цинком получилось твёрдое золото. Латунь.
Экспедиция по реке продолжалась около двух месяцев. Потом был долгий пеший путь домой к Длинному Озеру — хватило времени подумать о том, сколь много племён обитает в бассейне Огромной Реки. Языки, обычаи, опыт и материальная культура — всё у них несходно. Значит — пришли они не из одного места и принесли свои гены от разных народов. Хорошо это или плохо? Кто знает?
— И я не пробовал, — привязные ремни «отпустили» молодых людей и не помешали им взяться за руки.
Гыр не раз спрашивал — зачем понадобилась эта гадость? Но слова «консервирование» в языке питекантропов пока не появилось, а понятия «запас» и «хранение», кроме как в Петиной семье больше нигде не используются. Эти люди всё-таки кормятся, преимущественно, пасясь. А то, что добыто охотой, съедается сразу, пока горячее. На особенно крупных животных специально не охотятся — их трудно дотащить до дома. И разделывать туши кромкой расколотого камня достаточно тяжело — искусство инструментальщика в эту эпоху только начинает развиваться. Опять же большой риск погибнуть, сражаясь с великаном, остужает горячие головы и пригашивает блеск в жадных взорах, заставляя Петиных нынешних современников отдавать предпочтение дичи умеренных размеров.