«Носорог», по первому впечатлению, был немного тяжеловат и реагировал на команды не слишком охотно. Прежде чем лечь на курс, я заложил вираж и прошел над бухтой Сан-Винсенте, портовыми районами и жилыми окраинами, постепенно наращивая высоту.
— Я бы так говорил, если бы у тебя база была в Яме или Приморском бризе. Летуны любят селиться поближе к полосе. А моя берлога находится далековато от Логова. Надо покумекать, где тебе найти что-нибудь приличное и за такую же цену. Ладно, иди, пока ливень не начался. После поговорим.
— Ты даже не знаешь, что потеряла. У вас, ночного племени, все через голову.
— Ну, у Ласа с Огом не столько монет, сколько у твоего Севера, — проворчал Кривонос. — Им придется уповать на то, что появится хоть что-то подходящее за ту небольшую сумму, что у них есть. Три года назад вообще было пусто, нулевой выбор. Многие вернулись ни с чем. О, Грюк! Как здоровьице?!
— Многие друг друга знают, а слухи имеют свойство распространяться. Мой тебе совет — не слушай Буваллона. Не помню, чтобы он когда-нибудь получал от букмекеров большие деньги. Он считает, что победит Грюк, кобольд, выигравший последние три Шестичасовые гонки.
— Ты совершенно прав. Мы живем очень закрыто, и вожди чтут заветы предков — на поверхности ночному народу делать нечего. Однажды к нам пришли люди-торговцы. У них была соль и теплые камни, поэтому воины пропустили купцов. Один человек рассказал, что наверху нет никакого потолка, лишь бесконечное небо — и по нему летают стреколеты и огромные корабли. У него с собой были картинки, и он показывал их детям, когда рассказывал свои истории. И я захотела летать больше жизни.