В камере меня ждал кувшин воды и кусок хлеба. Негусто, но я и так привыкла есть немного, так что отщипывая кусочки хлеба и медленно запивая их водой, постепенно утрачивала чувство голода. Болела голова, подбиралась апатия и больше всего хотелось заснуть и проснуться где угодно, хоть в деревне дебилов, но подальше отсюда. Я потрясла головой. Если так будет продолжаться, то скоро меня вынесут отсюда вперед ногами, а прошел еще только один день заключения. Наши революционеры в тюрьмах языки изучали, книги писали, Николай Морозов два года в Алексеевском равелине отсидел, 25 лет в Шлиссельбурге и вышел оттуда не сломленным дебилом, а маститым ученым. Так что рано еще плакаться... Опыт ограничения свободы уже имелся - у стервы Мирандины в замке я тоже бесилась и не знала, что делать, пока ... пока...ага, вот и придумала...не дождетесь, сволочи... русские еще и не то выдерживали...