— Вас, должно быть, не поставили в известность, но королем в Сегале может стать только прямой потомок Лелунда.
— Зачем? — не сдержавшись, ляпнула я. — Им правыми держаться неудобно?
Ик! Налейте мне кто-нибудь! Тут без бутылки ничего не разберешь!
— Я? Нет! — отказалась, живо себе представив, как этот двухметровый шкаф с антресолями отбирает у меня облегченный вариант фижм, потому что ему не понравились обычные! Нонсенс, безусловно, но моя жизнь в последние годы сильно смахивала на комедию абсурда, щедро приправленную трагедией и политой сверху слезами мелодрамы!
— Валяй, ваше сиятельство! — разрешила я приступать к дебатам и подвинулась вместе с креслом к хрустальному графину. Слава Жириновского не давала мне спокойно спать по ночам…
— Да здравствует королева! — завопил над ухом прелат. Я попыталась подняться. Сейчас! Платье снова выставило мне категорическое условие: «Ни за что!» Слава богу, не одна я, убогая, так мучилась и страдала, и технология подъема королев у них, видимо, была уже отработана, потому что ко мне подскочили двое болтавшихся неподалеку священников и, истово сделав благословляющие знаки (один мне, второй в зал), подняли застывшую королеву с колен.