Я присела рядом с мужем, разглядывая суровое лицо, изборожденное морщинами. Правда, просматривалось оно (лицо, в смысле) плохо из-за зерен сверху, корзинки на голове и разноцветных ленточек, навязанных пучком на ручке.
— Ваше высочество, — Лара опустила глазки и нервно затеребила передник, — у нас не так много времени, после завтрака мы уезжаем.
— Ну пошли, Иван Сусанин! — обреченно согласилась я, взирая на него исподлобья и нежным взглядом обещая графу все прелести совместного общения мужчины и женщины, как то: прямое использование молотка для отбивных, душевное фехтование скалкой, пропускание через мясорубку, шинковка помельче тупым ножом, поджаривание на медленном огне и еще кучу милых женскому сердцу способов выражения любви к навязчивому кавалеру.
— В смысле? — Алфонсус прекратил нарезать круги и заглянул ко мне под стол.
— Учтите, — предупредила я. — «Мелочь» кусачая и очень опасная!