— Так что, мне теперь всегда немножко злиться? — Я чуточку оттаяла.
— Листовки будем писать? — удивилась я, пощелкивая веером. Странные ужимки Альфонсуса меня нервировали.
— Вот так всегда! — резюмировала я, грустным взглядом провожая особь противоположного пола, отдавшую предпочтение проверке крепости веревок разбойников общению с милой девушкой. Смертельно обиделась на жизненную несправедливость (столько красивых мужиков, а я, как назло, выгляжу страшнее бомжа!) и горестно отхлебнула из тяжелой, украшенной золотистыми металлическими завитушками посудины.
У принца сработал стоп-сигнал, и он замер, глядя на меня донельзя расширенными не то от страха, не то от удивления глазами.
— Герцог Пойдувыйдуль! — взвыл над ухом церемониймейстер.
И почему в голове навязчиво крутится откуда-то взявшийся термин «свингерство» и присутствует неутолимое желание послать все это к едреной бабушке?