— НЕТ! — открестились мужики. — Бог с тобой, девка, у нас жены!
Меня окружили рокочущие снежинки. Странное дело, на сей раз они были, я их видела, слышала, но… совсем не чувствовала. Новая разновидность моих глюков. Снежинки-призраки. Не звучали барабаны, не кричали голоса… может быть, я потихоньку выздоравливаю?..
На выезде со двора карета остановилась, и в нее тихонечко, словно мышка-норушка, проскользнула Лара в накинутом на голову дорожном коричневом плаще, прижимая к себе объемистую корзинку. Горничная сразу же забилась в угол, с испугом глядя на гюрзу в жабо.
— Омаль, — обратилась я к статс-даме шепотом, делая умоляющие глаза, — давай скажем, что я плохо себя чувствую, и поужинаем здесь, а то мне так лень снова на себя это напяливать, куда-то тащиться, улыбаться. Ну, давай!..
— Спасибо, отец! — Матиас протянул ему фужер, и мужчины чокнулись. И слава богу, что фужерами, а не мозгами… Это я уже от голода злословлю.
Управляющий отдал распоряжения слугам, а сам вежливо, но непреклонно повлек нас через мощенный камнем плац к центральному входу. Занук отстал и смиренно последовал на большом отдалении, а потом и вовсе… свернул к черному ходу и скрылся.