— Вы не поверите, драгоценный супруг, — сладко улыбнулась я, прикончив к тому времени третье пирожное и начиная точить зубы на четвертое, — в монастыре. Помню, была у нас лекция сто сорок пять на тему: «Как спасти неразумных тварей». Так вот, как средство первой помощи там упоминался рассол.
— Кабинет был оБделан в лучших традициях!
— процитировала я Есенина, «Собаке Качалова», посмотрела в окно, извернув под невозможным углом голову. Углядев луну, вдохнула и завыла от злости и тоски: — У-у-у!
— Много — не мало! — заверил меня принц и попытался вылить остатки.
— Почему это? — бурно оскорбился принц и попытался встать и немедля доказать обратное. Но, видимо, я по неопытности ошиблась с определением стадии опьянения, потому что мне сейчас наглядно демонстрировали шестую: асфальт вдруг подпрыгивает и больно-больно бьет по лицу. Вместо асфальта здесь был паркет, и Матиасу повезло с заботливой женой. Я метнулась стрелой и принесла подушку, каждый раз шустро подкладывая ее на то место, куда благоверный норовил улечься.
— Детей он терпеть не может! — отбрил граф. — У принца совершеннолетие на носу, а на трон имеет право вступить лишь женатый правитель, — нехотя объяснил мужчина, всем унылым видом показывая — мол, по этому поводу он сожрал тазик лимонов, и бедные цитрусовые были уничтожены с кожурой и косточками.