Матиас, словно по мановению колдовской палочки, преобразился. Взгляд стал жестким и цепким, движения уверенными, на губах играла легкая самодовольная полуулыбка.
— Стоять! — раздался рядом с каретой грозный окрик, и наш экипаж остановился.
— Принцессы не говорят «ага», — автоматически сделал мне замечание граф и стукнулся головой о столешницу.
— Не расстраивайтесь, дорогая… Возможно, у нас все впереди.
Изобразив на лице крайнюю благодарность благодетелю — чтоб ему черти в аду вместо туризма иммиграцию устроили! — подошла поближе и запрыгнула на стол. Ну, вроде как посидеть немножко, отдохнуть там от трудов праведных, поближе к начальству.
Это как? Наш принц оказался трезвенником и оставил заначку для потомства? Или я проглядела какую-то важную подробность ритуала?