Азирафаэль прищурился, опустил руки и неуверенно открыл дверцу.
В самом центре на чистейшем холодном полу одиноко лежал лимонный леденец.
Анафеме не приходилось слышать о людях без ауры, но она никак не могла разглядеть свечение вокруг головы Адама. Однако он выглядел бодрым, воодушевленным и уравновешенным, как хорошо отлаженный гироскоп.
Он хотел Баха, но удовольствовался бы и «The Travelling Wilburies».
— Следующий, кто скажет что-нибудь. Хоть слово. Мертвец. — Он ухмыльнулся. Поднял пулемет. — Отлично. А теперь — все марш к той стене.
— Насколько я помню, — чопорным тоном произнес ангел, — произошло восстание, и…