— Привет! — произнесла мадам Трейси новым голосом. Миссис Ормерод вытаращила глаза. Она мгновенно узнала голос Рона. На предыдущих сеансах Рон всегда говорил голосом мадам Трейси.
Р. П. Тайлер, низенький, хорошо упитанный и довольный собой, топал по проселочной дороге в компании Шатци, карликового пуделя его жены. Р. П. Тайлер понимал разницу между добром и злом; в его жизни никогда не было нравственных полутонов. Однако он не довольствовался простым пониманием. Он чувствовал своим долгом поведать об этом миру.
Он наполнил трубку табаком (и вот это они называют табаком, нет, я бы это табаком не назвал, то ли дело старый добрый табак) и задумался, уместно ли спросить у монашки, где тут мужская уборная. Папа римский вполне может прислать возмущенную открытку. Мистер Янг поерзал на стуле и взглянул на часы.
— Ну, даже не знаю, — сказал он. — Надо подумать. — Наконец он тоже усмехнулся. — В любом случае начатое вами дело надо прекратить, — сказал он. — Всю вашу заварушку с компьютерами. Тебе придется сейчас же выполнить мой приказ, и я приказываю закончить вашу игру.
— Ах, господин, — сказал он, — смотрите-ка, становится мельче.
Но Азирафаэль знает его тысячи лет. У них давно налаженные отношения. Они почти поняли друг друга. Ему порой думается, будто между ними гораздо больше общего, чем у каждого из них со своим начальством. Оба они любят этот мир и не считают его просто клетчатым полем, на котором разыгрывается партия в космические шахматы.