— Тебе нравится работа, Дик? — говорит он с той же самой улыбкой до ушей на лице.
У меня не было особого опыта в прожигании мирской жизни. Не зная, с чего начать, я попросил таксиста, который подвозил меня из аэропорта, показать мне во всех подробностях те развлечения, которые имеются в Буффало. Он очень помог мне, и я до сих пор помню его имя — Маркузо — и номер его автомобиля — 169. Прибывая в аэропорт каждый четверг, я всегда спрашивал именно его.
Джон познакомил нас и, извинившись, вышел в туалет. Больше он не вернулся. Думаю, что он хотел вернуться к своей «жене», и я уже начал ему мешать.
Это был мой величайший момент: я давал семинар по биологии в Гарварде! Я всегда так поступаю, влезаю во что-нибудь и смотрю, как далеко там можно продвинуться.
Однако язык по-прежнему оставался для меня довольно сложным, поэтому я все время работал над ним, читая газеты и т. п. Я продолжал читать лекции на португальском языке, который я называл «португальским языком Фейнмана» и который, я это знал, не мог совпадать с настоящим португальским языком, потому что я понимал то, что говорю сам, но не понимал то, что говорят люди на улице.
Я ездил в Бразилию в рамках программы, финансируемой правительством Соединенных Штатов. Поэтому в Госдепартаменте меня попросили написать отчет о моей работе в Бразилии. Я составил отчет из основных положений недавно произнесенной речи. Позже до меня дошли слухи, что некто в Госдепартаменте отреагировал так: «Вот видите, как опасно посылать в Бразилию такого наивного человека. Глупец, он может вызвать только неприятности. Он не понимает всех сложностей». Как раз наоборот. Мне кажутся наивными рассуждения этого деятеля из Госдепартамента, потому что он представлял себе университет только по бумажкам и описаниям. Вот так.