Виктор вернулся и посмотрел внимательно. Заметив, что правой рукой тело нежно прижимает к себе полупустую чекушку, он со спокойной совестью повернулся и пошел дальше.
— Это бой, господин Еремин. В бою убивают. — сухо ответил штабс-капитан и повернулся к Быгову. — Как вам удалось уцелеть?
— Кстати, давно хотел спросить: почему именно «жандармерия», а не «тайная полиция», «охранное отделение» или что-то в этом роде?
Сквозь прикрытые жалюзи просвечивало оранжево-красное зарево. В рекламе здесь используется неон, разноцветные газосветные трубки еще не вошли в моду. В России такого нет, там еще буквы светящихся вывесок с электролампочками цветного стекла. А здесь — экономия электричества, дешевый способ сделать вывеску побольше. Трубки для букв гнут специально, на заказ, по их очертаниям, но цвет все равно оранжево-красный, тревожный. Хорошо, что здесь еще Вашингтон, столица, и рекламы не так много.
— Конечно, «да». Говорить об усталости человеку, который такое вынес ради Родины… у нас, но какая разница…
Он взял ее руками за икру и слегка помял; мышца оказалась расслабленной.