– Это каким это судом? – поинтересовался Степан Андреевич, пока не повышая голоса. Хотя, хотелось. Ой, как хотелось врезать кулаком по столу, чтобы посуда попадала. И чтобы не звучали в его доме родные голоса, больше похожие сейчас на голоса врагов…
– Дождитесь, когда я прикажу открыть огонь пулеметам и начинайте!
– Центральный, появился сигнал радиостанции 'Коминтерн', идет прием информации.
– Я знаю эту байдарку, – чего уж тут, раскусил меня дед, можно не ерундить. – ходила на такой по Волге. И по Ладоге.
– Свиньи? Нет, свиньи точно станут, – задумчиво произнес Вашакидзе и картинно развел руками. – Харчо и хинкали вас устроят? А борщ и гречневая каша?
– Всё страньше и страньше, – сказал Лешка Егору. – Они там ступени рубили.