– Сорок первый, – ответил Усольцев. – Ты что, перетрудился вчера?
Четверка столпилась вокруг Лешки. Бур даже не царапал поверхность льда, словно та была алмазной. Выдолбленные лунки не помогали, в лучшем случае удавалось отколупнуть тонкую пластинку, которая немедленно уносилась вниз по склону. Смена бура тоже оказалась безрезультатной. Даже привычная 'палочка-выручалочка', титановый ледобур странного фиолетового цвета, полуподпольного производства мастерских безвестного советского НИИ, доставшийся Егору от отца и бравший всё, включая натёчный лед – ту самую пресловутую 'бутылку', оказался бессилен перед загадочной стеной.
– И с какой стати СССР будет платить мне пенсию? – не сдавалась женщина. – В этой стране я не проработала и дня.
Подбежав к пустой ячейке, лейтенант поднял неведомо как попавший в руки и чудом уцелевший при бомбежке бинокль. Впереди, не торопясь и не развертываясь в боевой порядок, словно не опасаясь никакого сопротивления, шла колонна пехоты. Впрочем, Сергей сразу заметил, что впереди, примерно метрах в пятистах от окопов и в километре от колонны, движется цепью примерно взвод пехоты в непривычных, мышиного цвета, мундирах.
Естественно, держать больную на улице никто не стал. Быстро поставили палатку, застелились и уложили девчонку в состыкованные спальники Егора и Лешки. Покормили Наташу, поели сами, и Санек с Лехой отправились в 'агрегат' согревать страдалицу. Егор остался дожидаться остальных, следя за завернутой в пуховки пищей и семафоря фонариком в нужном направлении. Времени подумать хватило. А вот надумать что-нибудь конкретное…
– Хорош звездеть! – скомандовал Васька, – пора на тренировку с потомками.