Вооруженный небольшой киркой, парой клиньев и кувалдой, армянин за два дня разбил камень на куски и вывез на арбе, запряжённой ишаком.
– А здесь с чего вдруг? – уставился на него Лешка, – солнце минут через десять здесь будет. И станет часов на двенадцать минимум. Южный склон.
– Ты всегда так торопишься, Мустафа, как будто боишься опоздать родиться на свет? – ответил Вагиз, – сядь, выпей чаю, посмотри на мир спокойно и с достоинством, присущим старости, а не спеши, словно пылкий юнец. Ты уже родился.
– Фира была не пьяная. Сошла с ума, – не повышая голоса сказал Степан Андреевич. – С ума сходят в любой стране. Даже в твоей любимой Америке.
Такое хорошо вспоминать на турслете, где-нибудь на берегу Волги, под убаюкивающее потрескивание костра, далекие гудки проходящих судов и унылое кваканье лягушек…
– И шо? Чем стучал-то? – Сергеич аккуратно взял винтовку и внимательно осмотрел ее со всех сторон.