Я стал пытаться вырвать из тела девушки бомбу, та соскальзывала, не давалась — как будто заякорилась в теле, а может, и правда заякорилась? Я уцепил ее покрепче, потянул, потянул, потянул ее… выше, выше… вот блестящее донышко показалось из раны… вдруг БАХ!
— Все мысли у меня сбила… в общем, так: предлагаю выйти на охоту. Сейчас отлежимся, дождемся, пока совсем не стемнеет, и пойдем куда-нибудь, где на нас могут напасть… ну вспомни наше задание. Только вот что — убивать всех нам невыгодно, надо захватить и допросить.
— Да ладно! Мы же пьем, и ничего с нами не делается, не отравится дед! А отравится — он же лекарь, в конце концов, вылечится.
Нож, звеня, покатился по мостовой, а парень упал с перебитой гортанью, дергаясь и хрипя на земле, — в этот раз мне не было нужды сохранять им жизнь.
— Значит, крупный размер. А чего без барахла, если крупный? Сидора нету?
Остаток этого дня мы посвятили ничегонеделанию — ели, пили, спали…