— Тьфу на тебя и на такие русские обычаи! — хихикнула Заря. — Натягивай трусы, штаны, и пошли смотреть, какую там колымагу нам подсунули наши добрые хозяева. Я прочитала в документах, что это «мерседес» какого-то там заполошного, мохнатого года — с помойки его, что ли, подобрали. Не могли уж новый дать, крохоборы.
— Как поступить?! — не понял я и напрягся, готовясь к худшему. — Лена, внимание! Опасность!
На губах Ласки появилась пена, глаза вращались, как у безумной, и я подумал — сейчас ведь упадет в приступе эпилепсии, она же одержимая, берсерк! Вот откуда ее патологическая скорость и бесчувственность к боли…
Я вскочил и пошел за ним, глядя в стриженый затылок провожатого. Я не знал его имени — все контакты с персоналом учебки пресекались, а служащие не отвечали ни на какие вопросы, видимо, их предупредили об этом, и они строго выполняли условия.
Мы прошлись по лагерю паломников в Аркаим — тут была куча народу со всей страны.
— Подожди, ты обещала дать мне пощупать, убедиться, что она жива! — отпрянул я от парня с наручниками и сдвинулся по борту фургона. — Вы же не хотите разборок тут, на стоянке? Дай мне ее пощупать, ты, тварь бесчувственная!