Я ушел в спальню, лег рядом со спящей девушкой и закрыл глаза. От нервного напряжения меня слегка трясло, и только сейчас я стал немного отходить от пережитого. Подумал: «Может, вина выпить?» А правда, почему и нет?
— Гляди-ка, Лен, вот и патроны… или, может, там у него огурец? А транспорт шикарный! Работай его!
Через минуты три парни появились в проеме двери и нерешительно подошли к столу, за которым сидели мы с Леной.
— Ну что, наглец, вот я тебя и закрыл! Предупреждал же! Видите, ребята, каков наглец — я пришел к нему по-доброму, предупредить, помочь, а он меня на хрен посылает! — Полковник встал, обошел стол и, споткнувшись о ножку шкафа, заорал: — Ты кто такой, гаденыш, чтобы противиться мне, Кантировичу?! Да я тебя сгною! Да я тебя!.. — Он размахнулся и врезал мне в скулу, разодрав кожу перстнем и отбросив в угол, на пол.
Лицо Лены было безмятежным, она посапывала, не зная, что смерть только что пронеслась над ней, задев крылом…
— Пока не вмешивайся, я сам, не пачкайся. — Снял очки и отдал ей.