— Ну почему же, бывают бунты, таких было за пять тысяч лет несколько, только они ни к чему не привели — бунтовщиков казнили, их семьи были проданы в рабство.
Через двадцать минут — рекордное время! — из лавки вышла улыбающаяся Лена.
— Да… слушай, убери его, а? Парень вон как-то не очень себя чувствует, мне кажется… хватит, а то навредим ему.
— Кого-кого, наверное, подружку твою, Ласку, мать ее за ногу, кого же еще… кто знает тебя лучше всех? Я да Ласка… вот ее и пришлют. Да еще кого-нибудь для верности — думаю, две пары будет. А может, и три, все-таки мы с тобой на хорошем счету были… — Лена усмехнулась и озабоченно подхватила измочаленный камнями подол платья. — Я вот что думаю — может, нам вообще не стоит там появляться? Как-нибудь по-другому выкрутимся?
Наоборот, палач в камуфляже выглядел отвратительно — он был бледен, исхудал и словно постарел на несколько лет, стоял дрожа и пошатываясь, как пьяный.