— Я сказал возчику, чтобы ждал нас на углу. А Гарсуга, слава богу, отпустил — не хватало еще и его в это дело втравить.
В этом дыму лазили полуголые, мокрые от пота люди, с блестящими от лихорадки, жары и бессонницы глазами, мои будущие товарищи по несчастью — только вот товарищами их называть было совсем нельзя, это точно.
Заря уже была одета, элегантна, пахла шампунем и свежестью — кто бы мог узнать в этой элегантной, уверенной девушке замарашку из заводского района, с расчесами от комаров и чесоточных клещей? Но я видел в картинках, кем она была пятнадцать лет назад, и не переставал удивляться, что может сделать с человеком жизнь — кого-то она вытаскивает из грязи, а кого-то втаптывает в нее, как выброшенный окурок.
Он нараспев произнес Слово и одновременно повел рукой, изобразив в воздухе что-то вроде скрипичного ключа. Зажегся фонарик и снова засиял над его головой.
— Теперь нет. Теперь я наброшу на тебя поводок, «слизня» на парня, и, случись что, ты выживешь.
— На основании чего закроешь-то? Я и не открывал ничего. Не лечу никого. И кстати сказать, ни рубля в руки не взял!