— Есть, Ленка, я сделал это! Сделал! Представляешь, сколько людей по всему миру сейчас вдруг почувствовали облегчение от болезни, сколько сейчас спаслось? Получилось!
Нас встретил уже знакомый подручный Старика и проводил наверх — там было все прибрано и чисто, а в гостиной стоял накрытый закусками и напитками стол. За ним сидели Старик и двое его подручных, что-то с жаром обсуждающие и почти не обратившие внимания на нас.
— Сейчас найду, — усмехнулся Гарсуг и, как лошадь, галопом понесся за угол, поднимая пыль и оставляя на пыльных плитах дороги царапины от мощных когтей.
— Да-да! — высунулась из-за моей спины мать. — Мы от Симоновича, он нас направил! Вы нас примете, доктор?
— А ты уверена? Может, он врал? Я ничего не могу сказать, пока сам не прочитаю где-нибудь в трактатах.
Все эти месяцы, что провел в СИЗО, я чувствовал, как тают силы полковника и поддерживается мое здоровье. Я бы не удивился, если бы узнал, что и лет жизни у меня прибавилось, а у полковника сократилось.