— Рупии, они же тугрики, они же деревянные, они же… давай показывай своего дружбана, может, и договоримся, если тачка нормальная. Она снята с учета?
— Тащи в дом и не надорвись. — Потом пожалел пацана — он-то ни при чем в наших неприятностях — и крикнул: — Гарсуг, Гурант, помогите ему затащить ящики!
Жратва была, конечно, отвратная (какой ей быть в тюрьме?), даже упоминать ее не хочу.
— Давай организовывай. Вы обеспечиваете мне прикрытие, ну а я снимаю порчу. Все заработанное на общак в семью.
Разбужен я был прикосновением к губам, спросонок вцепился во «врага», готовый биться до последнего, подмял противника и… увидел перед собой смеющееся лицо Лены.
— Его! Разве ты не видишь? — Как завороженный, я двинулся вперед, шагая через выложенные камнями спирали, Лена тащилась сзади, ничего не понимая, но инстинктивно сдерживая меня, как якорь.