Но делать было нечего: назвался груздем — полезай в кузов. И я полез.
— Ей дай волю, она, как моя жена, будет весь день копаться в этом барахле, — хмыкнул тот и запрыгнул в карету. — Давайте быстрее! Скоро уже гости съедутся, а вы все не готовы!
Возница попался лихой, все время нахлестывал лошадь, и я боялся, что он вывалит нас где-нибудь на повороте, объезжая медлительную телегу крестьянина, везущего на рынок урожай овощей, или тележку зеленщика, на свою беду попавшуюся нам на дороге.
Благодаря саликанталу каждое слово впитывалось моим мозгом и оседало там на веки вечные — если, конечно, я проживу эти веки вечные.
— Секунду, господин Лакраннон! Я же должен поздравить вашу супругу с днем рождения! Поздравляю, госпожа! Вам исполнилось, вероятно, лет двадцать? Вы прекрасно выглядите! Очень обворожительны! Извините, я вынужден отойти с вашим супругом — важные дела! — Я раскланялся и отошел туда, где меня возле небольшого столика темного дерева дожидался глава стражи.
На сцене появились две девушки в довольно легкомысленных нарядах, они крутились колесом, подкидывали друг друга — акробатки. Их тела просвечивали сквозь полупрозрачную ткань, что очень нравилось окружающим — мужик за соседним столиком чуть не обслюнявился до колен, аж привставая с места и вытягивая шею.