Он повернулся и распахнул дверь, а я успел кинуть ему вслед «слизняка», вцепившегося прямо в затылок. Мужчина вздрогнул, видимо почувствовав что-то, приостановился было, но передумал и прикрыл дверь.
— Молоток! — восхитился Профессор. — Только это, учти — некоторых, кого покажу, будешь лечить бесплатно — это смотрящий и его приближенные, а также воры и авторитеты, которые тут, в СИЗО. Политика, сам понимаешь. Типа ты на общак лечишь. И еще — будем долю в общак хаты засылать, иначе работать не дадут. Все, сейчас я договорюсь с Лысым!
— Ничего, осталось немного — видишь, фонари горят? Еще полчаса, и мы на месте, даже раньше.
Мать мне что-то говорила, плаксиво морща лицо, убеждала — непонятно в чем. Я лишь разобрал из ее слов, что совершенно необходимо сходить к Льву Филипповичу — он настоящий психиатр, старой школы, он обязательно разберется с моим недугом и поможет!
Как-то бабушка виновато сказала моей матери: «Она так просила взять ее за руку — взяла бы, она бы так не мучилась! Никак не могла уйти… так и померла в муках, ругала меня все. Она же должна была передать свою силу мне, а не вышло. Мне бы тогда пришлось передавать силу Петьке… ну ее, силу эту. Прожили жизнь как люди, и слава богу! Эй ты, шпана, ну-ка хватит подслушивать!» Я с позором был изгнан из-за кухонной двери и бит веником.