Егор поспешно спрятал усмешку – вот уж действительно прорубь сейчас весьма кстати.
– Тут не в серебришке дело… Погодь, я ватажникам доложу.
– Вида-а-ал, – жалобно заблеял работорговец. – Не бе-е-ейте, а?
Радовались, как в песне – со слезами на глазах, многие из освобожденных даже не верили еще своему счастью, что такое вот может быть, случилось уже – наши православные воины явились почти в самое сердце черной и злобной Орды, отмстили за смерть, за позор и унижения, заставили считаться с собой надменных эмиров… считаться, уважать и бояться! А ну, пригнись, Орда, – ватага идет: горе вам, проклятые работорговцы, смерть вам, охотники за людьми, око за око, зуб за зуб – а накось, получите-ка!
Авдей, сутулый, прибившийся к ватаге юноша из недавно освобожденного полона, быстро перевел. Старцы озадаченно переглянулись.
– Антип Чугреев в Белеозере объявился, ватажник и лиходей.