Киен промолчал, занятый трансформацией эсше, и на этот раз я уловила момент, когда мы покинули атмосферу Талары.
— Маноре Харуси, если вы будете копаться в прошлом, мы не успеем совершить нужное в настоящем, — с раздражением произнесла маноре Шао, — Эля, идем. И поторопись.
— И должна заметить, что подобные техники манипулирования запрещены к использованию вне стен специализированных лечебниц!
Я встала, начала помогать папе, и вскоре от маленького бедлама не осталось и следа. Отец сделал мне другую чашку чая, и я снова села за стол, боясь даже взглянуть на маму — теперь она еще и за меня переживать будет, мало ей Сана!
— Киен, остановись, умоляю тебя. — Я уже стонала, не в силах говорить связно…
Олини говорила, что когда она поет, она чувствует себя центром вселенной. А я не хотела быть в центре, потому что истинное удовольствие для знающей — это направить обучающегося так, чтобы он нашел свой центр вселенной. Я знающая! Это мой путь, мой долг, мое призвание! И это моя мечта, которая стала реальностью.