Как только он закончил свою речь, всех учеников как ветром сдуло — наверное, спешили припрятать подальше свои личные секреты.
— Поведу я, — оповестила она. — А вы пока пристегивайтесь. И поспешим, лететь долго.
— Правильно, Василиса! — тут же поддержала ее Захарра. — Я уверена, ты победишь. И мы еще покажем, кто из нас тут девчонки, которые ни в чем не разбираются. — Она выгнула бровь, точь-в-точь как делал ее брат, и окинула Ника многозначительным свирепым взглядом.
Василиса удивилась переменам, произошедшим с Мааром: его лицо стало очень серьезным, даже напряженным, а глаза казались яркими и темно-зелеными, словно изумруды.
— Да ты много чего боишься, как я погляжу, — ехидно произнес Фэш, оборачиваясь к Норту. — Впрочем, чего еще ждать от Огнева-младшего. Ты вообще не способен на смелый поступок.
— Мне тогда было двенадцать или тринадцать, и я, поверишь ли, тоже озадачился этим вопросом. Мы ведь часовщики, умеем управлять временем… Я начал работать над оживлением шкатулки, чтобы узнать ее историю. Начал читать книги по хронологии, интересоваться временными связями и парадоксами, стал составлять простенькие клубки… И вот как-то незаметно для себя стал зодчим. Теперь я знаю, что в жизни человека встречается много судьбоносных вещей — тех, что своим своевременным появлением наталкивают нас на какую-нибудь яркую мысль или значимую идею, ведут к некоему важному обсуждению, а иногда — большому событию. На нашем профессиональном жаргоне их называют маяками. Важно уметь вовремя распознать их скрытый смысл. Ведь, по сути, можно предположить, что эта маленькая музыкальная шкатулка сделала меня часовым архитектором.