Но лишь она ступила на густую, тенистую аллею, дорогу ей преградила девчонка весьма грозного вида. На ней была майка и юбка до колена — наряд, не скрывающий хорошо развитых мышц рук и ног, — она походила на спортсменку, занимающуюся борьбой или греблей.
— Да он сам починит кого хочет, — вдоволь насмеявшись, высказала она удивленной Василисе. — Впрочем, я знаю, как нам быстренько привести его в исправное состояние… А ну-ка, милая, пни его хорошенько в живот. Лучше раза три, так надежнее.
Голос Захарры шел откуда-то слева и снизу, из темноты между листьев.
— Ты еще не летала в часолете, да? — обратился Маар к Василисе, как только закончились перегрузки. — И как тебе?
— Ну, ты-то преуспел в этом, — не выдержала Василиса. — А хуже всего, что ты даже победить честно не можешь, вот и приходится каждый раз изворачиваться. И знаешь что, дело не в твоей первой степени, — ее уже было не остановить. — У тебя просто гнилой дух, поэтому ты никогда и ни в чем не будешь первым!
Ее блестящие от гнева глаза оказались настолько близко, что Василиса отчетливо видела на них сеть красных прожилок на белках, резко контрастирующих с ярко-голубой радужкой.