Эх, ну не рассказывать же, что мои великие подвиги на границе были, по сути, случайностью и непонятными явлениями!
– Ты добралась до деревни? Рассказала священнику о просьбе отца?
На опушке все было кончено: никто больше и не думал нас обстреливать. Под кустом лежал мужик в неопрятной одежде. Лица не разглядеть – длинный меч епископа расколол голову будто арбуз, – но не слишком похож на тех, что нас на реке подкараулили. Те серьезно одеты были, а этот – будто бомж: в лаптях, куртка холщовая латаная-перелатаная. Штаны, правда, хорошие, шерстяные, но грязные до полного неприличия. Они настолько не соответствовали куртке, что можно смело большими буквами написать: «Украдено». Хотя и без надписи всякому понятно.
– Да, конюх сбежал и младший сынок Патия.
Епископ совершил короткое возвратно-поступательное движение мечом. Мужик, взвизгнув, схватился за ухо – меж пальцев потекла кровь.
– Ваша правда! Ох и хитер, вонючка! И как ловок – сумел со стены освободиться и цепью мне заехать. Хорошо, руку выставить успел, иначе по голове бы врезало. Разбил чуть ли не до кости. Провел нас, будто детей доверчивых. Одного не пойму – для чего ему этот люк в покоях? Хитро замаскирован, даже ковер в этом месте вырезан особо, а рычаг еще хитрее устроен – обычный светильник с виду.