Курт Валенхайм дрался в Сахаре, и у него на счету было почти 400 англичан. Взяли его на том, что он очень не хотел ехать на Восток. Там — верная смерть, а здесь ему показали швейцарский паспорт, и достаточно крупный счет был открыт в банке. Когда‑то он поддерживал Тельмана, потом стал поддерживать фюрера, а сейчас он поддерживал Магду и Тома, своего, только что родившегося, сына. Он не был смертником и всё заранее рассчитал. Два выстрела и он успевает уйти. Ждать пришлось долго. Наконец распахнулись двери, и Адольф, приветствуя встречающих правой рукой, пошёл вниз к машине. Его подвела его любовь к позёрству. Он остановился у машины, и повернулся к толпе. И получил две пули в затылок. Удивлённый Курт понял, что в засаде он не один. Подобрал стреляную гильзу, протер, на всякий случай, ещё раз винтовку, сунул гильзу в карман и зашагал прочь от засады. Своё дело он сделал, теперь в Цюрих! Но, он туда так и не попал. Немного позже его тело было обнаружено в Шпрее. А в Берлине вовсю шли аресты: гестапо арестовывало армейцев, армейцы расправлялись с гестапо. Заговор был подготовлен отвратительно! Канарис знал это, но привлечение большого числа участников было крайне опасно: слишком многие в Германии сотрудничали с Гестапо. Адмирал решил просто немного половить рыбу в мутной воде, и всплыть со своими предложениями позже, когда всё успокоится. Поэтому все непосредственные участники покушения были ликвидированы, включая их ближайших родственников. Действительно, через несколько дней ажиотаж вокруг убийства фюрера стих, его похоронили в парке Фридрихсхайне, и начали строительство пантеона. В Имперской канцелярии собралось всё руководство вермахта, СС, СА, СД, люфтваффе и кригсмарине. Согласно завещанию Гитлера, вся власть, в случае его смерти, переходила к Герману Герингу, наци N 2 в стране. Против этого были многие участники совещания. Адмирал сидел довольно далеко от будущего фюрера, он, пока, молчал. Высказывались другие, а он, похлопывая пальцами по тоненькой папочке, внимательно наблюдал за тем, куда качнётся маятник истории. Когда все осипли спорить, он попросил слова.