Не факт, что со своей „липой“ мы проскочили бы мимо дыбы и прочих сомнительных удовольствий. И подготовка с вооружением не спасли бы.
— Все зависит от копыта и от песчинки, — откинулся назад воевода, прислонившись к глыбе. Нагретый за день песчаник охотно делился теплом. — Ибо копыто может стать равным песчинке, а песчинка уравняться с курганом. А кони ломают ноги и о малые камни.
— Ладно, хрен с ним, со Свенельдом, — вздохнул Серый, — работаем как всегда. Излагаю общий план, потом замечания и предложения. Итак…
Степняки не успели еще заметить новую беду, как двое свалились в вытоптанную траву. А когда заметили да отвлеклись, лесина Буревоя нашла грудь очередного хазарина. Ребра громко хрустнули от молодецкого удара… И дубина рассыпалась, болезная. На три части развалилась, пережив свой срок. В руках остался обломок в локтя полтора длиной…
— Суки! — прошипела Галка и рванулась к пленникам. — Всех порешу!
Стена за спиной дышала жаром. Привычным, а сейчас еще и полезным, выгоняющим сырость из суставов и мокроту из одежды. Меньше, меньше времени надо проводить в тюремных подвалах. Он давно уже не рядовой дознаватель. И имеет полное право не спускаться на сорок восемь ступеней вниз, в царство ужаса, пропитанное страхом, кровью и липким потом паники. И вонью горелого мяса, когда к телу запирающегося, прикладывают металл, предварительно разогретый до благородного пурпурного цвета, пусть и такой малостью сближая даже последних бродяг с Императорами…