— Ваше Высочество, — спросил я, потрясенный, — где вас так хорошо учили русскому языку?
— Ага, — сказал Горизонт, еле ворочая языком — Клафика. Ну, подойди, Клафик, подойди-ка фюда.
— Интересно, — сказала она, смущаясь все больше. — А можно понюхать?
— Разве мы не можем войти, где все? — спросил я.
— Здорово, отец! — узнал он меня и широко улыбнулся. — Вишь, какие дела-то. Вчерась был коммунизм, а сегодня уже невесть чего. — И от избытка чувств он добавил тираду, которую я не решаюсь воспроизвести.
Дзержин посмотрел на меня. Я пожал плечами.