— А кто тебя знает, — сказал я, желая его обидеть. — Я же не знаю, с каким заданием ты приехал сюда.
— А что, — поинтересовался я, — старости, болезней и смерти не будет?
Сим Симыч в левой руке держал большой мешок, а правой то приветствовал ликующую толпу, то совал ее в мешок и расшвыривал вокруг себя американские центы.
— Когда ты пишешь роман, ты тоже знаешь, чем он кончится.
— А если музея нет? — спросил я с осторожным ехидством.
Сейчас я вовсе не собираюсь пересказывать всю историю Симыча, она достаточно хорошо и широко известна. О Карнавалове уже написаны тысячи или даже десятки тысяч статей, диссертаций и монографий. О нем было даже снято несколько документальных фильмов и один художественный (правда, довольно слабый). Все люди моего поколения хорошо помнят, как Карнавалов, начав печататься за границей, тут же стал всемирно известным. Вся советская власть — и Союз писателей, и журналисты, и КГБ, и милиция — вступила с ним в сражение не на жизнь, а на смерть, но ничего не могла поделать.