— Клянусь! — сказал я торжественно. — Но я не понимаю, кто меня может схватить, кроме ваших людей.
— Ладно, — сказал я. — Сейчас все сработаем. Только подожди, хотя бы побреюсь, а то я очень колючий.
— Скажи, — спросил я неуверенно, — а Гениалиссимус — это…
— Ну да, — сказал маршал, — на две. В масштабе всемирной истории это не очень существенно, но для нас ощутимо. Ошибка Маркса состоит в том, что он обещал полное обнищание трудящихся при капитализме, а оно наступило…
Я стал шарить глазами по углам, когда дверь открылась и на пороге с веником и совком в руках появилась Степанида.
— Да, между прочим, — сказал он, как бы очнувшись от забытья, — не хочешь ли отведать еще? — и протянул стаканчик мне.